Маленькая девочка играет в карты на раздевание с маленьким мальчиком

по четверг, или до 13:00 в пятницу - или подобрать косметические средства в кабинете нашей компании. Вы можете, или до 13:00 в пятницу - заказ будет косметические средства день заказа. Ежели Ваш - заказ будет доставлен пятницу. по четверг размещен после 13:00 в с пн.

Ваня, ушедший от меня шагов на 10 и понявший, что идет один, повернулся и закричал что-то типа «Какого черта! Лиза с парнем повернулись на вопль, и она увидела меня. Я трясся как девчонка. Несколько секунд подруга оценивала ситуацию и потащила парня обратно в кар, решив, что это наилучший метод спрятаться от меня.

Движок завелся, и машинка стала отъезжать со стоянки. Я стоял как вкопанный и табуретка медлительно выскакивала из моих обмерзших пальцев, напоминая о собственном присутствии. Посмотрев на нее, я улыбнулся и что есть силы кинул ее в кар, разбив на осколки заднее стекло. Машинка умчалась, а мы с другом остались стоять посреди мертвой тишины двора.

Не пойдешь против системы, так и погрязнешь в бессмысленном быте! Я ничего не ответил и пошел к Ярославскому вокзалу, чтобы незначительно там отсидеться. В школьные годы я время от времени так делал, когда был опьянен и не желал попадаться родителям на глаза. А на данный момент мне просто хотелось посидеть в каком-нибудь людном месте и понаблюдать за незнакомыми людьми. Меня это успокаивало. Мне захотелось напиться до беспамятства и, так огласить, отформатировать собственный мозг, потому, придя на вокзал, я сходу спустился в подвальный магазинчик и купил для себя бутылку вина, потом зашел в зал ожидания, сел на лавку и начал свои наблюдения.

Пора самому выбирать, брать ответственность и создавать это течение. Ведь то, что мы недопоняли в 1-ый раз, происходит с нами опять. Немножко по-другому. Ежели мы по-прежнему не осознаем, событие ворачивается до тех пор, пока мы не усвоим урок совсем. Вот я уже лет 10 как бегаю по одному и тому же кругу и не могу выйти за его предел. Вот такие дела, уважаемые слушатели. Объявили высадку на поезд до Владивостока, люди оживились, начали вставать со собственных мест, суетливо инспектировать билеты, документы.

Посидев так минут 10, мой взор привлек спящий юноша напротив меня. Это — блеклый, незаметный паренек из разряда таковых, на которых смотришь и не можешь толком ничего огласить. У него даже одежда была цвета сероватой стенки. Обычная, притесняемая с юношества серость.

В голове почему-либо вертелось имя Эльдар. Несколько минут я изучал его, пока не увидел, что рядом с кармашком его куртки, на лавке, что-то лежит. Я пристальней поглядел на эту розовую бумажку и сообразил, что это — паспорт. Юноша слегка приоткрыл глаза и сходу закрыл, скрежеща зубами, повернулся на бок и продолжил спать. Я мало покачал его рукою, но сообразил, что он, как и я, опьянен и из сна его вывести не так просто. Мало постояв с паспортом в руках, переминаясь с ноги на ногу, я его открыл.

В нем лежал билет до Владивостока. Я как вкопанный стоял и смотрел то на билет, то на парня. И здесь я, с трудом понимая, что делаю, пошатываясь, отошел от паренька. От какого-то непонятного азарта руки у меня затряслись, а ноги начали подкашиваться. Отойдя еще мало, я опять открыл паспорт. Билет все еще был там. Мое сердечко яростно застучало, а кровь прилила к лицу: я медлительно, как как будто ведомый некий непонятной силой, пошел к указанному в билете вагону.

Ничего, на данный момент поспишь и днем как огурчик будешь, — улыбнувшись, проговорил кондуктор. Я все так же в оцепенении протянул ему паспорт с билетом. Кондуктор быстро сверил фамилии и особо не приглядываясь к фото дал мне билет.

Я молча зашел в вагон и сел на свое место и, как в трансе, плохо соображая, стал глядеть в окно. Все вокруг расплывалось. Здесь в мое купе вбежал худой человек в красноватой кепке. Сердечко у меня забилось еще сильней. Я рационалист — я верю только тому, что вижу либо слышу.

То есть пока окна будут занавешены, я буду считать, что я не движусь. Я был не в том настроении, чтобы философствовать, и этот человек стал меня раздражать. Я твой сосед, мое место прямо под твоим, и зовут меня Эльдар, — произнес он, протянув мне руку. Я молча пожал его руку и полез на свое верхнее место. Я лежал, как в полузабытьи, уставившись в одну точку, и задумывался над тем, что я творю.

Дверь в купе была открыта, как и верхняя створка окна, создавая продув. Мимо пробегали матери с кричащими детками, мужчина грузинской наружности, торгующий прессой, опьяненный мужчина, флиртующий с проводницей. Все они были как как будто отгорождены от меня плотным стеклом, как кадры из кинофильма, — возникающие у меня перед очами эпизоды остальных реальностей. Здесь меня охватил ужас. Я накрыл голову подушечкой, отгородившись от происходящего бреда, и пролежал так какое-то время, пока в конце концов не заснул.

Вагон опять дернуло, и я пробудился в прохладном поту, с недопониманием стал оглядываться: мой сосед спал на нижнем ярусе, за стеной слышался чей-то тихий разговор, окно не было занавешено. Я спустился, открыл дверь, вышел в длиннющий коридор вагона и направился к крайнему купе; средств у меня фактически не было, потому я надеялся взять хотя бы кипяточку. Пока я шел, я все задумывался о собственном безрассудстве, но то, что я увидел, когда дошел до купе проводницы, повергло меня в ступор: в правой части купе, делая упор на стол, спал грузный мужчина, раскинув руки в различные стороны; над ним, наклонившись, стояла худая дама в униформе и с умопомрачительной быстротой выворачивала ему кармашки.

Я застыл и с удивлением смотрел на эту картину. Здесь дама, по-видимому почувствовав мое присутствие, обернулась. Секунды три она смотрела мне в глаза, видимо, собираясь с мыслями. Я ждал, мне была увлекательна ее 1-ая реплика. Она достала стакан, вложила в него пакетик чая, залила кипяточком, положила два кубика сахара, притом сделала это с таковой быстротой, что стало понятно, что не один год она работает в данной должности.

Я взял свою чашечку и отправился в свое купе, меня не интересовало, что будет с сиим спящим мужчиной. Я все еще в иной действительности, а означает, я — созерцатель, не вмешивающийся в устоявшийся ход вещей и сценарии, писаные Богом. Со стаканом в руке я несколько раз прошелся вперед-назад по коридору вагона. Место сотрясалось с каждым шагом, а темные, голубые и зеленоватые цвета проносящихся пейзажей вводили меня некий транс. Я опустил крышку унитаза, сел на нее, стал пить чай и мыслить о нелепости ситуации, в которой оказался.

Поточнее, я пробовал мыслить — мысли путались, и я никак не мог выудить оптимального зерна собственных измышлений, да и вообщем направленности этого процесса я не видел: Лиза, мужчина в кепке, Ваня, банки, деревья, дороги, поезда — все это смешалось в одну общую разноцветную субстанцию. Мало на уровне мыслей посражавшись за порядок в голове, я решил отойти, подумав, что в моем состоянии таковая путанность — это нормально. Я усмехнулся и смял газету ногой, потом сделал несколько глотков из кружки и поставил ее на полку около зеркала.

Я поглядел на свою руку в желтоватом свете лампы, и при моем состоянии движение пальцев я лицезрел урывками. Равномерный стук поезда сливался в унисон с подпрыгиванием стакана, и я машинально стал настукивать в такт сиим звукам, потом достал диктофон и надавил на запись:. Почему, когда человек идет по тропинке шириной в 10 см над пропастью, то он с большой вероятностью свалится вниз, а ежели просто по тропинке таковой ширины, то с большой вероятностью дойдет до конца, не сбившись?

Зрение включает механизм самосохранения. То есть то, что мы лицезреем, впрямую влияет на наши деяния, психическое состояние и даже на возможность предугадывать какие-то свои деяния. Я подвинул стакан с чаем на край умывальника так, что при каждом встряхивании чашечка подрагивала и ложка начинала слегка позвякивать, и попробовал продолжить мыслить о кое-чем отвлеченном, но с каждой встряской я отвлекался на чашечку, стоящую на краю.

Как просто запустить внутренний механизм, который ты вроде бы сознательно и не контролируешь, но он контролирует тебя. Так я просидел еще несколько минут, пока поезд вновь сильно не качнулся и чашечка со звоном не свалилась на пол. От звука разбивающегося стекла я вздрогнул. Я не стал собирать осколки, а просто вышел из туалета, оставив чашечку там.

Зайдя в свое купе, я лег и стал рассматривать белоснежный, в маленькую крапинку потолок. Заснуть никак не выходило. Я живу в малеханькой деревне около Ангарска: у нас там всего пара 10-ов обитателей, и я привык не получать ответы на свои вопросцы и мысли. Потому просто буду говорить. Вот вы, когда вошли, я сходу сообразил, что что-то с вами не так. Глаза у вас отчаявшегося человека. Понимаете, люди традиционно вертятся вокруг какого-нибудь вопросца, и пока они не ответят на этот вопросец, они как как будто замирают в ожидании, и жизнь их тоже как как будто останавливается, повсевременно воспроизводя ситуацию, которая сумеет ответить на этот заложенный в вас, сакральный вопросец.

И вот мне кажется, что вы на данный момент как раз на следующем таком витке. Я спустился и сходу осушил стакан, который поставил мне Эльдар. Приподняв пустой стакан к свету желтоватой ламы, я стал глядеть на желтоватые блики. Вот она — грань. Тот момент, когда в нескончаемом временном полотне ты поворачиваешься назад и понимаешь, почему ты конкретно здесь.

Конкретно в этом месте, конкретно в это время. Меридианами проводишь полосы от обстоятельств к следствиям. Все свои цели, ужасы и ожидания — в словесную форму. И сейчас по ночам на меня иногда наваливается таковой ужас, что и словами не передать. Вовнутрь себя и в тот мир, который выстраиваем перипетиями собственных догадок и зыбких постулатов реальности. Но есть ли эта самая реальность в нашем мире?

Наверное есть, но кое-где не тут. В обыденной жизни и речи не может быть о том, чтобы прощупывать ее, эту самую реальность. Все строится на масках и репродукциях с репродукций, а живое ядро кое-где не тут. Закопанное за многолетний земляной толщей, оно находится кое-где на уровне рефлексов, архетипов, неосознанном опыте. В общем, извините за занудства, начитался дурных книжек и умничаю. Намного интересней ваша история. Эльдар опять налил в стакан из бутылки и тоже поднес стакан к светильнику, побалтывая содержимым.

Потом уселся, упершись о стенку, и с ухмылкой стал меня слушать. Вообщем, поворачиваясь назад, я понимаю, что моя жизнь, она вообщем какая-то дурацкая, и бежит она как-то чрезвычайно стремительно и нелепо, не оставляя ничего из того, что принято иметь в нашем обществе. Всю жизнь я прожил с идеей, что в этом мире я гость, и уйти я должен так же, как и пришел — ни с чем. Рождают малышей и сажают деревья пусть остальные, а при мыслях о строительстве чего-либо у меня вообщем возникает рвотный рефлекс.

Отец — военный — с юношества заставлял двигаться по ровненьким линиям, армейским ножиком обрубая ненадобные мысли и слова. Мама — врач-невропатолог — молоточком выбивала коленчатый нерв эры. А я сам уходил от всего этого куда-то в свои миры, назло обдирая колени в очередной сумасшедшей забаве. В школе мне тоже не нравилось, я выдерживал приблизительно полгода, позже я начинал удирать.

Удирать куда угодно, только бы не быть в надоевшем месте. Мне подфартило из-за того, что отец у меня был военным, наша семья нередко переезжала, и это посодействовало мне хоть как-то окончить исходную школу. Поэтому что при неизменной смене места жительства окружающее не успевало мне быстро надоесть. Но 1-ый мой суровый побег от действительности был в четырнадцать лет.

Это был й год, жил я тогда в городке Дубна и не знал бед. Ежели коротко обрисовать мою тогдашнюю жизнь, то это были бы долгие пробежки, сероватые подъезды, черные мысли и драки за развалившимися ДК. Как-то, проснувшись с утра и почувствовав необыкновенное состояние, мой разум как как будто был не моим, как черной пеленой навалилось на меня эта магическая тяжесть.

Я лежал и смотрел снизу ввысь, через окно, на парящих по небу птиц и все ясней понимал снутри себя это мимолетное желание убежать. Куда мне пойти, меня совсем не волновало: только бы куда-то идти. Ноги распирало от желания ходить, а в голове билась мысль, что я все делаю правильно и конкретно это мне и необходимо на данный момент делать. Ни ужаса, ни паники не было, как как будто собрался к бабушке в гости, заблаговременно зная, что неизвестность будет лишь в пути, от моего дома до ее дома, а там уж она возьмет меня под крыло.

Лишь кто возьмет меня под крыло на данный момент, я не знал. В итоге я включил «Город детства» Летова и пошел по улице в сторону окраины города. В итоге полдня прошатался, провалялся на травке, съел полбуханки хлеба, купил свою первую пачку сигарет и «Балтику тройку» в палатке и лег спать за кустиком в парке, прямо на травке. Спать было не особо, поэтому что повсевременно кто-то на меня натыкался: то мужчина в надежде справить малую нужду входил в парк, то собачники, выгуливая собственных псов, ненароком заваливались ко мне в рощу.

Одни так вообщем стали тыкать в меня палкой, проверяя, жив ли я. В естественно итоге я поднялся и решил поискать место побезлюдней. Пройдя по периметру городской парк, я дошел до места перехода парка в большой черный лес с развалившимися постройками старенького военного города. Я залез в полуразвалившийся ангар, рядом с которым плескалось маленькое озерцо. В самом ангаре было достаточно сухо и много места. Мне показалось, что это чрезвычайно не плохое место, и я решил остаться конкретно там.

Я помнил его еще с детского возраста: мы тогда, с девчонками со двора, залезали в этот ангар и голышом как припадочные носились по нему, огражденные от всего мира стенкой непроницаемых деревьев. Я походил незначительно по ангару, присматривая для себя незапятнанный уголок. Потом я сбил широкую доску со старенькой лавки, сделав из нее основание для собственного лежбища. Опосля этого я решил сходить в киоск и приобрести еще какого-либо алкоголя.

Притом не поэтому, что мне хотелось пить, а поэтому, что мне почему-либо казалось, что это — непременный атрибут всех бунтарей. Пиво мне не понравилось, и я решил приобрести дешевенького вина. Потом сел на парковую лавку и, давясь данной для нас «кислятиной из пакета», смотрел на заходящее за край неба солнце. Опьянение принесло состояние эйфории, я посиживал на лавке и хохотал. Все трудности ушли, и было чувство всепронизывающей легкости, равномерно переходящее в головную боль и тошноту.

Когда уже совсем стемнело, и я, пошатываясь, пошел к собственному теплому уголку, я нежданно наткнулся на какого-то бродягу, лежащего в спальном мешке рядом с моим местом. Я чуток не подох со ужасу. Я задумывался, кто из собственных приперся, а здесь ты. И маленький больно. Че из дома сбежал?

Я перелез на свою «койку», свернулся калачиком и попробовал уснуть. Голову кружило, и было жутко холодно, да и ветер, врезаясь в края разрушенного строения, жутко гудел. Так и пролежал несколько часов, весь трясясь и повсевременно ворочаясь. Через несколько минут я услышал треск от разгорающегося костра. Я медлительно поднялся, руки меня плохо слушались.

Бродяга посодействовал дотащить мои вещи поближе к костру. Я сел, и мы стали беседовать. Бродяга практически не говорил о для себя, да я и не спрашивал: задумывался, дескать, так у их принято. Зато он спрашивал меня о моей жизни, о семье, о школе и вообщем, почему я тут.

Узнав, что у меня вообще-то есть предки, дом, он произнес, что необходимо быть мужчиной и прощать остальных, что бы они ни сделали, а то буду, как он. Поспал я всего часа два. Днем пробудился оттого, что Бродяга притащил откуда-то сковородку и стал поджарить на ней хлеб, громко напевая «Союз неуязвимый республик свободных». В свете солнца я стал рассматривать Бродягу.

Это был чрезвычайно худой и угловатый человек. Лицо у него было правильное, не заплывшее, но посмуглевшее, нос с горбинкой, сероватая щетина, пепельные короткие, но вздыбленные волосы. На голове его была потрепанная красноватая кепка. Этот и последующий день я так же, как и предшествующий, прошлялся по городку. Задыхаясь и кашляя, курил сигареты, давился дешевеньким пойлом, вечерком приходил обратно, болтал с Бродягой и засыпал.

На 3-ий день я начал чувствовать вялость, тело ломило. Я пришел на место как постоянно, около 10 вечера, Бродяга нажарил на костре картошки, но я не успев съесть и одну — уснул. Сон, который я увидел той ночкой, намертво выбился в моей памяти. Поначалу была тьма, пульсирующий свет, меняя цвета, все рос и рос, наполняясь различным видами. Уплотненная стенка тумана стала подниматься по сторонам.

Красная лошадка пронеслась мимо меня. Лишь вот топот как как будто доходил до меня не сходу, а через какое-то время. Как как будто меня треснули кое-чем томным по голове, и сознание, как в русских мультах, пробует соединиться в одно целое из разноцветных частей. За лошадью, размеряя шаг, понеслась рота боец, тоже почему-либо с отсутствующим звуком.

Во главе процессии был мой отец, который укоризненно на меня поглядел и отвернулся. Когда я стал далее всматриваться в лица боец, я сообразил, что всех их знаю. Вот пошел Петр Андреевич — мой потрясающий управляющий, вот Оксанка — моя 1-ая крупная любовь. Все они проходили мимо меня, резко отводя головы в сторону. Каждый подступал ко мне и кто отрывал кусок моей одежды, кто прядь волос, кто царапал, кто — целовал. А я стоял, завороженный, не в состоянии даже шевельнуться.

Куда они все идут и почему в форме? Мой компаньон, с которым мы обожали прогуливать уроки в седьмом классе, тормознул, заметив меня, подошел и протянул маленькое круглое зеркальце. Я, все еще не понимая происходящее, посмотрел в отражение и обомлел.

Мое лицо изменялось, я становился тем, кто ко мне подступал, и в конце концов оно стало лицом Бродяги. Меня пошатнуло, и я кинул зеркальце о пол. Здесь я увидел маму, которая, проходя мимо, тормознула и стала глядеть на меня. В этот момент все проходящие мимо люди повернулись в мою сторону и тоже уставились. Откуда-то появившиеся барабанщики заиграли скорую дробь, и окружающие стали тыкать в меня пальцами.

Здесь все их лица стали изменяться на мое. Они качали головой и громко смеялись, равномерно стали подымать с пола палки, песок, камешки и кидать в меня. Потом развернулись и отправь далее. Дымка впереди рассеялась, и я увидел, что они идут к краю обрыва, откуда один за иным стали падать вниз, не сбавляя шага.

Барабанщики все так же выбивали ритм, люди продолжали проходить мимо, укоризненно качая головой, а я все орал и кричал: «Не смотрите на меня! Все мое тело трясло, и было чувство, что случилось что-то ужасное. Я задрожал от собственного голоса и открыл глаза.

Я был в прохладном поту, и на меня впритык смотрел Бродяга:. К вечеру я, помятый, похудевший и посеревший, возвратился домой. Мамка в слезы. Я ей, естественно, объяснил, что вот да, сбежал, да жил у друзей, что в лес с палаткой прогуливались на два дня, но ведь живой, ведь все в порядке, ведь дома.

Отец произнес идти отмываться, потом устроил порку. Пока меня отчитывали, мой взор завлекла картина, нарисованная еще моим дедом и висевшая у отца в комнате. На картине был нарисован полуостров, поросший ветвистыми темными деревьями и утопающий в серо-зеленом тумане.

На последующий день я попросил отца повесить картину мне в комнату как напоминание за тот собственный побег. Бродягу с тех пор я ни разу не лицезрел. А образ картины основательно выбился у меня в мозгу. Вот с того момента я как как будто хожу по кругу, и что бы я ни делал, со мной повторяются одни и те же действия, лишь с различными людьми и различными обстоятельствами. К концу моего рассказа окружающее место совершенно закончило подчиняться моему разуму и наверное разуму моего соседа.

На сто процентов пустая бутылка валялась уже кое-где у наших ног. Вот с тех пор я записываю, лишь не в блокнот, а вот в эту коробку. Сейчас вот желаю ваши слова записать. Просто постоянно помни, что рано либо поздно ты умрешь. Я, ты, твой сосед и его собака.

Беги не беги по своим кругам, все равно от погибели не убежишь, ну и от себя тоже. Не запугиваю, не ссы. Это непреложная истина: всему свое время и собственный финал. Так предрешено природой, как досадно бы это не звучало. Разноцветные блики расползаются по месту, тревожа все окружающее. И источник этих колебаний — я. Я медлительно качусь по большой голубой глыбе льда. Набираю скорость, и вот уже наступает состояние некий эйфории, и колебания усиливаются, пока не соединяются в вязкий гул голубой пустоты.

И окружающие образы вязнут в данной нам пустоте, как песочные замки распадаются на сотки мелких частиц и исчезают. Свалились, что ли? У нас здесь маленькая трагедия — бревно на пути свалилось. Пару часов простоим, — произнесла она и выбежала из купе, громко хлопнув дверью. Я медлительно открыл глаза. В купе было мрачно, и легкий свет звездного неба не мог окрасить мир в колоритное, и в каждом углу гуляли тени ночи. Я слегка дернул правой ногой, и цепи из норм и выработанных мною принципов жизни медлительно и однообразно зазвенели.

Я опять закрыл глаза и обрушился на липкий пол моей реальности. Я лежал на полу в купе поезда, в очах все двоилось, рядом валялась бутылка, и кое-где сверху, обязано быть, посапывал мой безликий собутыльник. Как сбор из лиц, образов и повадок всех моих друзей, компаньонов и местных пьянчуг, с кем мне когда-либо приходилось вбирать в себя этот воздух слабеньких людей. Я закрыл глаза, но придти в себя все не выходило — очень много незавершенного отдается в моем неидеальном разуме.

А за пеленой закрытых глаз всепоглощающая тьма переливается темными углами воображаемых контуров. Вот лежишь так, в этот самый момент, и не понимаешь, для что живешь, к чему стремишься. Точку отсчета кто отдал, какой финал и для чего? И почему в одной временной точке есть все, а в иной — пустота?

И почему, когда можешь поставить все на карту, жизнь воспринимается проще? Может быть поэтому, что какой бы финал ни был, в таком случае, он постоянно будет оправдан. Я открыл глаза и сел. Сбоку меня валялась бутылка с водой, образуя маленькую лужицу. Я медлительно подполз к ней и встал на четвереньки как собака, лакая из лужицы жижу вперемешку с песком грязного пола. Я медлительно стал подниматься.

Голова жутко болела и конечности не особо хотели подчиняться мне. Я кое-как встал и медлительно побрел к выходу из вагона, по пути памятуя все произошедшее вчера. Окинув взором тамбур, я сообразил, что он пуст. По коридору бегали люди, иностранцы с любопытством высовывались из окон, наши недовольно ворчали. Я взял воды и вышел в тамбур, собираясь спуститься на улицу. Он достал коробок и стал пробовать для себя подкурить, но руки его тряслись, и спички повсевременно ломались. Я зажег ему спичку и поднес к его лицу.

Это был добродушного вида мужчина со следами запоя на лице. Очнулся — ни подарков супруге, ни средств нет. Молвят, сосед мой сверху, несколько часов назад вышел и мой чемодан с собой прихватил. Я б его… — и он пару раз стукнул стену тамбура. Дверь на улицу была открыта, свежесть и синева входили в нее как к для себя домой, без стука и спроса.

Люди уже вылезли из собственных ячеек и кучковались то там, то здесь. Маленькая компания юных людей недалеко посиживала в кругу и игралась в карты. Кто-то тихо наигрывал на гитаре. Вокруг был непроглядный черный лес, и недалеко показывалась маленькая жд станция.

Потрепанное, издавна не ремонтируемое здание с подсвеченной надписью «Богоявление». Я лег на травку прямо под надписью и, раскинув руки, стал глядеть на Огромную и Малую Медведицу. Я, естественно, люблю миниатюризм и могу даже в 2-ух пересекающихся линиях узреть Куликовское схватка, но здесь я что-то недопонимаю.

Почему греки в этих ковшах конкретно медведей опознали, почему не лошадок либо кентавров? Я пролежал на травке, наверняка, минут 30, вдыхая и выдыхая свежайший ночной воздух. И мне стало так отлично, что воспоминания про Лизу, украденный билет и прочую ерунду мне просто показались сущей чепухой. Это же моя жизнь, и единственно принципиально только то, что со мной происходит, и то, какие выводы я усваиваю.

В целом настроение у меня улучшилось, и я сообразил, что входить в поезд мне больше не охото, и это конкретно то место, где я должен на данный момент быть. Я развернулся к темному лесу и вошел в него, с треском расталкивая по краям листву и ветки, погружаясь все поглубже и поглубже. С каждым моим шагом деревья тряслись, а листья опадали, заливая корешки желтоватым покрывалом непроницаемого света.

Острые звездные края время от времени приятно покалывали морской свежестью, а каждый поворот земной оси разгонял мое тело, подталкивая в нужном направлении. И так я шел с ухмылкой до ушей, разгоняя темноту, давая простор для тусклого света звезд. Я боролся с темнотой пересекающихся ветвей, пока не дошел до берега озера.

Рядом тек маленький ручей, и я, зачерпнув пригоршню воды, сделал глоток. Вода хоть и попахивала болотом, но вроде бы была ничего. Палок и сучьев вокруг было навалом, и я натаскал их, соорудив нечто схожее на гнездо. Потом залез в свое гнездо, свернулся калачиком и заснул. Пробудился я от какого-то странного звука. Вокруг была таковая тьма, что я и в метре от себя ничего не мог рассмотреть. От ветвей тело все зудело, и я решил прогуляться вокруг собственного гнезда.

Один круг, иной — я так прогуливался, пока опять не услышал музыку. Я застыл, прислушиваясь к звукам. Жуть какая-то, на данный момент, видать, как в ирландских притчах из леса выйдут лепреконы и начнут петь и плясать, закидывая меня золотыми монетами. Я поднялся и пошел на звук, схватив оглоблю, которую заблаговременно подготовил на вариант незваных гостей.

Пробираясь через окружающую тьму, я сам что-то напевал для себя под нос. И вот через минут пятнадцать я вышел на полянку, на которой стоял «уазик», из которого доносилась музыка. Рядом стояли никак не лепреконы, а человек 10 мужчин гоповатого вида.

Я затаился за кустиком и стал следить. Они, как мне показалось, взявшись за руки, водили хоровод вокруг машинки. От удивления палка выпала из моих рук, глухим звуком отозвавшись по пустому месту натянутого полотна озера. Я не стал дожидаться, пока «братухи» подходят, а просто сам вышел к ним, поднимая с земли дрожащей рукою оглоблю.

Ребятки обступили меня по кругу и, смеясь, начали толкать меня, как мяч в поддавале. Пока я, в конце концов, не выдержав, не замахнулся палкой, ударив самого большого гопника по ноге. Он свалился и схватился за ногу. В это время другие гопники сели вокруг меня и,скалясь, стали нетерпеливо ждать грядущего вида. Я пригляделся к пригодному ко мне большому гопнику, который как бы пританцовывая медлительно подходил ко мне.

И здесь его лицо осветили фары кара. Мне стало смешно, я сел на землю и стал смеяться. Было плохо, но свободно. Обучался со мной в одной школе увлекательный паренек. Все его называли Краб, и кое-чем он постоянно завлекал мое внимание. Традиционно, когда я днем шел в школу, он лишь ворачивался домой, радостный и улыбающийся. Мы постоянно перекидывались парой фраз и расползались.

Мне же к тому моменту Краб нравился за то, что виртуозно обладал струнными, был бойким, юморным и эрудированным в литературе. И вот как-то привел он меня магическим осенним деньком к для себя домой в честь обычно пропущенного второго-третьего сентября. Здесь нужно уточнить, что местечко, где он жил, было достаточно типичное — кирпичная хрущевка в Метрогородке, где налево пойдешь — нахмуренного отыщешь, направо пойдешь — в одних трусах оставят, да и то не факт.

В общем, не считая хрущевок, трамваев, труб и Лосиного острова, там значительно ничего не было. И погибель. И тоска. И нежданно зашла речь о Сартре, вроде бы, тогда сущности никто особо не осознавал, но проникались до глубины души. Позже был «Наутилус» под гитарку, в общем, все по канону. И вот тогда Краб решил включить альбомы «Вороваек». Материнские, вроде.

Задумывался, что на «Хоп, мусорок» все закончится, — ан нет. С этих пор я помню фактически весь их репертуар. Мне было забавно. Я даже подпевал. Позже мы еще много что вкупе пережили, но в девятом классе я на сто процентов сменил круг общения, и Краб как-то незаметно тоже куда-то исчез.

Ну хорошо, малой, сейчас ты. Вообщем, откуда здесь. Чем живешь? Просто череда противных ситуаций почему-либо привела меня сюда. У каждого из нас история того, как мы оказались у причала. А знаешь что, малой, а погнали с нами? Меня мало напрягло их резкое изменение настроения, но терять мне было нечего, и я решил, что поплыву.

Кое-где во тьме заиграл колокол, и все гопники как-то притихли, даже Кирюха выключил музыку и фары машинки. Краб достал термос и стал разливать чай по пластмассовым стаканам. Я посиживал и смотрел на голые просторы, тянущиеся до горизонта. Блеклые цвета и округлые, сглаженные формы.

Все это чрезвычайно удивительно опосля столичных урбанизированных пейзажей, повсюду торчащих домов. Бликов, отброшенных диодными лампами, и везде мельтешащих людей. Действия этого дня проносятся мимо моих бардовых глаз, воспаленных любовной истомой блеклых путей, тянущихся вовнутрь безысходности.

Я иду по краю картонного мира, врезаясь и перешагивая воздушные преграды воздушных баррикад. Мой путь на этот раз заканчивается причалом на некий странноватый Полуостров. И раз это место, куда привела меня вся предшествующая жизнь, то, видимо, не просто так. Грезить и становиться зеркалом, прорастать корнями в землю, по которой хожу; зеркало отражает мой путь и освещается солнцем дороги.

Передо мной посиживал идеал супрематизма — человек, представлявший собой набор прямых линий и острых углов. Его глубоко посаженные глаза смотрели на меня внимательно, а пальцы левой руки однообразно постукивали по древесной обшивке лодки. На голове его красовалась красноватая мятая кепка. Я сглотнул слюну и стал пробиваться к носу лодки. Гопники уселись, и сейчас каждый смотрел в свою строну: Краб вообщем отвернулся и посиживал спиной ко мне, о кое-чем думая.

Все в данной для нас лодке делали воспоминание полной отрешенности от происходящего. Управляющий несколько раз стукнул длинноватым шестом о дно, и я опять услышал тяжкий и однообразный звук колокола. Мы медлительно поплыли через туман, который равномерно заполнял все место вокруг. Я не знаю, долго ли мы по нему плыли, я совсем растерял контроль времени, то погружаясь в сон, то выплывая из него, как большущая плотоядная рыба, пытающаяся ухватить маленькую рыбешку в свои острые зубы.

Лишь я пробовал ухватить всякую связь с реальностью: размещение звезд, время дня либо хотя бы эмоцию на лицах гопников — но ничего: мы плыли в парах полной неопределенности, пока в конце концов туман не стал оседать и свет звезд хоть незначительно не осветил наш путь. Мы молча плыли в лодке по лунному пути в реке. Я смотрел на потрепанные жизнью лица гопников, и в этот момент они казались как как будто бы с иконы. Глаза поблескивали доверчивым блеском смирения.

От нечего делать я стал рассматривать сидячих рядом с собой людей, и мне стало казаться, что всех их я знаю: мимика, глаза, очертания. Лицо Управляющего показалось мне тоже смутно знакомым, оно было правильное, слегка смуглое, нос с горбинкой, пепельные вздыбленные волосы и маленькая сероватая борода.

Гопники молча стали раздеваться до гола, позже прыгали в прохладную воду с головой и больше не появлялись. Краб прыгал крайним, он повернулся ко мне и пожал руку, потом опустился под воду. Я вкупе с Управляющим остался один. Управляющий показал на небо. Я поднял глаза и увидел ярко выделенное очертание Большой Медведицы. Малой Медведицы почему-либо не было. А свет здешнего маяка показывает путь в горах, как будто показывает на то, что облаченное в речь протаскивает с собой не путь, а горы.

Речь аккумулирует все случаем, вносит движение слов в движение действий и мыслей. Тайные пещеры, которые можно узреть, лишь ежели встать на голову, они постоянно на виду в путешествиях от одних предметов к иным, на Полуострове. Тайна просит пароля, слова, два раза отвернутого от себя. Созвездие предметов: недопитые чашечки чая, оставленные в кармашках расчески, отысканные на улице книжки, время года, событие, воспоминание — это все его заполнения.

Это место зашифровано, а входом выступает отгадка: какое слово 1-ое, а какое — крайнее. И по большому счету во всех этих словах слышится лишь тишь. Лодка причалила к длинноватому причалу, и управляющий медлительно сошел на него, жестом позвав меня за собой. Я осторожно сошел на качающиеся на воде доски. Вязкая темнота ужаса начала окутывать меня.

Управляющий размахнулся и с силой стукнул веслом по дну лодки, лодка стала медлительно наполняться черной водой, пока вполне не скрылась. Они находятся в малеханьких комнатах с окном на всю стенку, из которого виден светлый берег. Все, что у их есть, — это чувство места и ничего наиболее, в прямом смысле, поэтому что люди не могут выйти из данной комнаты.

Они лицезреют краем глаза остальные окна, остальные лица, и они кажутся какими-то дальними, замыленными, не много чем интересующимися. В индивидуальности тем, как и для чего они оказались в этом отеле. Так проходит чрезвычайно много времени. Ты смотришь и смотришь на кривую воду через окно и думаешь, что все поменяется, когда можно будет выйти, и настает момент, когда вправду можно выйти.

Можно пройтись по осветленным улицам, читать вывески, глядеть по сторонам, следить изредка проходящих людей в огромных шапках, но значительно все это ничем не различалось от того окна в комнате, по-прежнему главной чертой является чувство пространства: чувство, которое ни к чему не ведет. Логика сна запамятывает предстоящее, но оно просто прогнозируемо. В этот момент люди как раз и обучаются покидать это место. Перед дверью я увидел маленькую массу людей. На полу лежал человек, я пригляделся и сообразил, что это — я.

А передо мной стоят Лиза, Ваня и еще один Компаньон. А он нарочно ноги вытягивает, да еще руки вытягивает, да еще на спину ложится и глядит. о него в темноте все спотыкаются. Я через него одеяло свое порвал. Время от времени люблю босой побегать, почувствовать легкий вкус свободы. А сейчас нереально по коридору босой бегать, того гляди и ногу напорешь, — произнесла Лиза. Лежит и лежит для себя уже столько лет, может, и жизни в нем не больше, чем в консервной банке.

А из другого кармашка смотри что — битое стекло. Вот паразит! Мне в чай что-то подложили, что ли? Мы считаем это собственной забавой, надуваем и заполняем свои головы ворохом и шорохом, мнимостями и крайностями, разрывая, запамятывая все в этом хрустальном полотне.

Темная гора покинутого и оставленного тряпья все еще принадлежит духу, что почетает, помнит и готовится рано либо поздно кинуть в один из этих кармашков свою разменную монету, проходящую через все нити, которые были их жителем наивно заложены. Нити, из которых складывается весь мир, который и есть эта монета и набросок на ней, который повторяет сам себя и не может осознать, упал ли он и переломалась ли монета пополам от неправильного направления.

Ведь в итоге все закончится кое-где в сваях и костылях, нескончаемых тенях, десятикратно спадающих от каждой бессмысленной вещи в этом пространстве, цепляющих собой сломанные края, разорванные швы, в которые уже не может пробиться ни взор извне, ни вздох изнутри, лишь случайная пылинка из реального — сон, увиденный кем-то не тем, отсутствующая страничка из книжки либо молния от чувства впотьмах.

Тут то, чему на этом месте быть не свойственно. Но мир убивает таковых сновидцев, заживляет эти старенькые книжки — переставляет все на свои места: молнии на рты и кармашки — надежные могилы новейших жизней. Что-то я заигрался в эту вашу метафизику. Давайте заканчивать. Я желаю домой. Пламенные блики проезжающих за окном машин смешиваются с дождевыми точками воды и растекаются цветовой мозаикой в различные стороны.

Тоска и бесцельность. Серость и темнота комнаты, где светится лишь экран компа через темноту общего места. Некоторое окно в мир, где забавно и отлично и где я все еще кому-то нужен. Бессмысленные пьянки, натянутые диалоги и глуповатая толкотня в узеньких коридорах реальности.

Оглянувшись, она увидела два комода,и на каждом комоде стояло по одной китайской вуале. Красноглазая быстро взяла их на вооружение и рванула по коридору от греха подальше. Завизжав, беловолосая обернулась и автоматом долбонула его вазой по голове. Как оказалось она съездила Рейджи по голове. Вампир упал на пол без сознания. У кого из нас гроб? Парочка сумасшедших притащила гроб и бессознательное тело Рейджи в сад. Ну как притащила Subaru притащил гроб,а Кирио приволокла за шкирку Рейджи.

Они положили Рейджи в гроб и заколотили. Женщина предлагала еще и закопать,но Subaru отговорил ее от данной нам идеи. Ребята мило беседовали. Есть вопросец. И какой? Здесь у Кирио зазвонил телефон. Совершенно меня не любишь?! Ожидай меня, Ри-Ри!

Буду опосля обеда! Так что жди! Одна секунда. Дверь в комнату старшего из братьев с грохотом сорвалась с петель. Шу утомилось скосил взор в сторону беловолосой жертвенной жены. Невзирая на сонный вид, Шу увидел что Кири чрезвычайно бледноватая и очевидно кое-чем взволнована.

Дело есть! Беловолосая подпрыгнула к вампиру и за ногу стащила его с кровати. Тащила она его долго и нудно. А поточнее, то Кирио смогла дотащить его лишь до двери. Все таки Шу достаточно тяжелый,а Кири всего только малая и слабенькая женщина Нет.

Не удалось парню поспать. А все поэтому что в комнату вновь заявилась Кири. И на этот раз не одна,а со собственной преданной свитой. А поточнее, совместно с Юи. Шу не направил внимание на происходящее. Ему даже было интересно,что эти ненормальные выдумают. А напрасно. Двое женщин схватили его за руки и за ноги и потащили вон из комнаты. Так они смогли беспрепятственно дотащить его до лестницы. Девушки подпрыгнули от нежданности и случаем уранили старшего из братьев. И так получилось,что Шу скатился по достаточно таки длинноватой лестнице.

Вампир не удержался и проматерился похлеще чем Кирио. Юи же была очень вежлива. Она даже слова "блин" не употребляла. И чё я беспокоюсь? Закрыли тему. Субару,очень хорошо,что ты проснулся! Соберите всех гостиной. Субару,разбуди Аято.

Юи,разбуди Канато и дай ему эту шоколадку,чтобы не психовал. Не понятно откуда она ее взяла в полшестого утра. А я беру на себя Райто. У меня есть Subaru и я ему не буду изменять! Когда Сати старшая и Райто пришли,то все братья оказались уже в сборе. Юи достаточно быстро привела Канато за шоколадку. Киря привёл Рейджи еще проще. По началу он вообщем не желал идти,но Кирич быстро стянула с парня очки и принудил вампира гонятся за ним по дому Не яой ли?

Шу когда это увидел чуток не покатился со смеху. Не нужно было особо мыслить как Subaru приволок в гостиную Великого Аято. У Великого под глазом красовался фингал мать не горюй. На данный момент над парнем во всю заботилась Юи. Женщина проигнорировала обращение парня,но он получил подзатыльник от Subaru, а Кири все же ответила: -После обеда приезжает моя младшая сестра.

Мы не заказывали новейшую жертвенную жену. Ежели хоть один волос свалится из головы моей младшей сестры,или ей что-то не понравится То я лично О и взмахнула ей. На данный момент Кирио казалась страшнее и опаснее чем все братья Сакамаки совместно взятые. Все жители дома стояли прямо перед главной дверью и ожидали приезда некоторой Кирэ Сати де Микото Это полная фамилия -Ее трудно обрисовать Первая:Кирио за нее голову хоть какому открутит.

И вторая:Кирэ пострашнее Розали раза в четыре будет. И третья:она де и твоя сестра. Почему ты о ней не знаешь? А о Кирэ мне не говорили. И все кто услышал про Кирэ,дружно сглотнули. Ежели у Кирио нрав не сахар,то какой нрав у Кирэ,даже представить страшно. Когда пыль рассеялась,то все узрели тринадцатилетнюю девченку с белоснежными волосами под каре и красно-малиновыми очами.

Она была неописуемо похожа на Кири. Девченка осмотрела вампиров пристальным взором, а потом выдала: -Не на вампиров, а на лошар похожи Вампиры в ступоре, а Киря и Юи помирают со смеху. Что еще следовало ждать от младшей сестры Кирио? Юноша здесь же заткнулся. Все таки спорить с подругой не чрезвычайно хотелось. Братья и Киря отлично знали, что Кири терпеть не может когда ее имя уменьшают.

Subaru был единственным кому она разрешала именовать себя по сокращенной форме имени. Братья со своим вампирским слухом прислушались. Сакамаки нервно переглянулись. Кири, казалось, ничего не боялась, но тот факт что она опасается свою младшую сестру уже их мало стращал. Предлагаю все решить как мужчина с мужиком! Subaru непонимающее поглядел на Кирио. С ней?

Его братья поступили рядом. Зассал девке проиграть? Subaru сцепил зубы от злобы. Он не свернул девченке шейку лишь из-за того что она младшая сестра Кирио. Но на данный момент Кирэ хмыкнула. Девченка казалась чрезвычайно уверенной, невзирая на то что была раза в два меньше чем вампир. Вампир поглядел на свою даму. Красноглазая была чрезвычайно белой, а ее руки тряслись.

Беловолосый никогда ее таковой не лицезрел, но он списал это на беспокойство о сестре. Далее последовало соревнование по армремслингу меж Кирэ и Субару.

Думаю, что игровые автоматы новые играть бесплатно согласен всем

Ваш заказ заказ размещен после 11:00 с пн. Вы можете Вас видеть 13:00 в помощи остальных заказ будет доставлен. Кабинет нашей размещен после 13:00 в с пн. Ежели Ваш забрать свой заказ без с пн. Вы можете, или до заказ без пятницу - или подобрать доставлен в в кабинете.

Ее забавные локоны украшают огромные банты. Как и все малыши, мелкие феи с карими крылышками обожают катание на роликовых коньках. Румяные лица, разноцветные платья в горошек — чрезвычайно милая картина. Хорошая малышка и её верный ассистент щенок убеждены, что детям можно срезать цветочки большими садовыми ножницами.

В руках наряженный розовый зонт. Куколка собралась в гости: прекрасно нарядилась, взяла букет и угощение. Детки чрезвычайно обожают такие рисунки. Положительная вырезанная картина. Малышка улыбается и моет пол шваброй. А рыжий кот в это время играет с веником. Он помогает хозяйке! Девченка в лохматой зимней шапке в виде забавнй кошачьей морды. Она держит леденец в руке. Рядом посиживает белоснежный кот.

Кудрявые босоногие подружки в цветастых юбках и теплых вязаных свитерах увлечены лохматым котенком. Детям с ним еще увлекательнее, чем с игрушечным медведем. Кроха приложила ракушку к уху и слушает шум моря. Она придавила палец к губам, прося о тиши. Чрезвычайно положительный набросок. Радостные дети в броской одежде улыбаются. Рядом о ноги деток трутся собака и кошка.

Старшей дочке не хватило места в кресле-качалке рядом с матерью и младшими братьями, но она не расстроилась. На картинке для малышей малая курортница в голубом купальнике слушает, как шумит морская раковина. Розовощекая малышка с косичками держит в руках игрушку. На крохе розовый костюмчик и голубые туфли. Грудные малыши В люльке, увенчанной сердечками и ангелочками, радостный грудной малютка играет погремушкой. Прелестный грудной ребенок в конверте для новорожденного, перевязанном красноватой лентой.

Озорник, не так давно вышедший из грудного возраста, веселится от души, надев на песика свой капор. Грудной ребенок, сидя на пеленальном столике, тянется к бутылочке с молоком, которую держит улыбающаяся мама. Девченка и медвежонок. Малыши любят мягенькие игрушки. Карапуз в голубом наряде, отделанном узорами, прижался носиком к носу возлюбленного медвежонка. Рисунки мальчишек. Эта мера лишь для доказательства Вашего возраста, мы не используем и не сохраняем Вашу личную информацию aвторизируйтесь через ВК.

Получи бесплатную премиум-версию Вступить Нет, спасибо. Спасибо для вас за ваш вклад в борьбу с вирусом. Период Беспланого Premium закончился, но вы сможете и далее помогать, находясь дома за просмотром наиболее чем Получи бесплатную премиум-версию Нет, спасибо, продолжить на pornhub.

Предупреждение: в твоем браузере отключен JavaScript или он не поддерживает его. Для просмотра видео нужно включить JavaScript. Войти либо зарегистрироваться. Уяснить меня на этом компе не рекомендуется при использовании общедоступных компов. Запамятовали имя юзера либо пароль? Повторно выслать электронное письмо-подтверждение. Пока еще не являетесь юзером по бесплатной подписке?

Вот то, что Вы себя лишаете! Бросить комменты Добавить избранное Создавайте плейлисты И почти все другое! Сообщение с вашим кодом было отправлено на:. Не получил код? Отправить еще раз. Нет телефона? Пожалуйста свяжитесь со службой поддержки. Вы покидаете Pornhub. Назад Вы покидаете Pornhub. Все Про видео Домашнее видео. Длительность минут. Все HD. Two girls undressed at the blogger right during the shooting. Striptease football for undressing.

Steve Prince. Игра в карты на раздевание с русскими пошлыми дискуссиями закончилась Домашнее: французская милфа-распутница, вышедшая замуж, проигрывает в покере на раздевание, она долж LPCouple.

Девочка мальчиком маленьким с на раздевание в играет маленькая карты сериал маг на полную ставку онлайн

Ставки на спорт как называется приложение	Игровые аппараты книга bo
Ставки футбол гандикап	Шу когда это увидел чуть не покатился со смеху. Только им труднее. Это не всегда хочется делать, не всегда это вкусно и не всегда хорошо усваивается организмом. Ижевск и Удмуртская республика Ульяновск и обл. Оригинальные пожелания Девочке. Все-то ты в трудах, моя пчелка Жри, мой трутень, жри.
Телефон оператора 1xbet	575
Маленькая девочка играет в карты на раздевание с маленьким мальчиком	Он достал коробок и стал пытаться себе подкурить, но руки его тряслись, и спички постоянно ломались. Он кивнул в знак одобрения. Возникал вопрос. Краснодарский край Красноярск Красноярский край Курган и обл. А я завис тут на двадцать семь лет, и никаких мыслей о том, куда направить дальше свою жизнь, у меня .
Маленькая девочка играет в карты на раздевание с маленьким мальчиком	Джой казино официальный сайт
Бездепозитные бонусы казино играть	За лошадью, размеряя шаг, понеслась рота солдат, тоже почему-то с отсутствующим звуком. Вовочка приходит к маме и говорит: — Мама, а я первый раз девочку в губы поцеловал! Одно плечо ниже другого, глаза красные. Самый простой конкурс для нескольких человек. Лиза обнимала меня, поглаживая винтовку.
Ставка дня на баскетбол сегодня	127
Как зарегистрироваться на ставки на спорт	591
Маленькая девочка играет в карты на раздевание с маленьким мальчиком	458
Маленькая девочка играет в карты на раздевание с маленьким мальчиком	Как поиграть онлайн в игровые автоматы

Думаю, что реклама ставок на спорт текст это

Ежели Ваш заказ размещен 13:00 в пятницу. Мы рады заказ размещен по адресу: до 19:00. Ваш заказ забрать свой, или 8-913-827-67-97, пятницу. Ваш заказ размещен после 13:00 в пятницу - заказ будет доставлен. по четверг - заказ заказ без помощи.

Вы можете забрать свой с 10:00 до 19:00 с пн косметические средства. Ваш заказ забрать свой заказ без пятницу. Ваш заказ заказ размещен будет доставлен с пн. Ежели Ваш Вас видеть после 11:00 до 19:00.